Бог войны - Страница 71

– Так нам не спастись, – крикнул ему в ухо Деон.

Инстинкт кричал Ганнону то же самое. Он взглянул вправо и влево. Палатки слева были гораздо ближе.

– Мы вырвемся из потока и нырнем в палатки. Пройдем через них.

– Да, командир.

– По моему счету. Раз, два, три.

Ганнон отпустил руку Деона, повернулся и стал проталкиваться влево, как будто от этого зависела его жизнь. Да так оно и было. Первый солдат на пути выругался, когда Ганнон попытался протиснуться.

– Что ты делаешь?

Попросив прощения у богов, карфагенянин ударил его в щеку рукояткой меча. С остекленевшим взглядом солдат упал. Ганнон проскользнул на его место, чувствуя, что Деон следует по пятам. Следующий солдат, увидев поднятый клинок, решил, что лучше не препятствовать. Юноша протиснулся мимо него, локтем ударил следующего в лицо и вскоре вырвался из этого безумия. Через мгновение к нему присоединился Деон.

– Ты видел Амфия? – спросил Ганнон.

– Нет.

– А остальных?

– Тоже не видел.

– Дерьмово…

Ганнон посмотрел на хаос перед собой и вскоре заметил в давке многих своих солдат, но они словно обезумели от страха. Было невозможно узнать, появится ли среди них Амфий. Если он вообще жив.

– Мы не можем его искать.

– Понимаю, командир.

Только этого подтверждения Ганнону было и нужно. Взмахнув мечом, он проделал дыру в задней стене ближайшей палатки и шагнул внутрь, в вонь пота и кишечных газов. Деон поспешил за ним через опрокинутые койки. Молодой человек с опаской выглянул, прежде чем выскользнуть из двери. Никого не увидев, он, однако, бегом преодолел проход и возле стопки тарелок и еще теплого горшка с тушеным мясом юркнул в палатку напротив. В конце ее он прорезал дыру и так продолжал продвигаться. Временами по пути попадались другие солдаты, никто из которых не обратил на него внимания. Один раз Деону пришлось пригрозить толстяку с обезумевшими глазами, но в остальном они беспрепятственно перебегали из палатки в палатку. Страх в Ганноне немного улегся, и он удивился бараньему поведению солдат, толкавшихся и вопивших с обеих сторон. Им требовалось лишь подумать – ведь то, что делали Ганнон с Деоном, было столь очевидно, – но почти никто не пришел к такому же решению.

Карфагенянин подавил жалость к ним. Он не желал сиракузцам никакого зла, но их беда шла ему на пользу, и нужно было воспользоваться ею до последней капли, если он хотел дожить до вечера. Мысли заполнили воспоминания о кровавых бойнях, в которые он попадал раньше. Если противник был дисциплинирован – а римляне были, – мало кто выживал, когда ломал строй и бежал. Только упрямство заставляло Ганнона двигаться вперед. Упрямство и удачно выпавший жребий, что Деон оставался рядом, позволяли ему продолжать безумный лихорадочный бег через покинутые палатки, и он бежал дальше.

Это было как удар, когда юноша, еле дыша, выскочил из очередной палатки и снова увидел перед собой наполовину вырытый ров. Они достигли края сиракузского лагеря. За земляным укреплением земля полого уходила вниз, к речке, где он недавно купался, – точнее, целую жизнь назад. Глаза Ганнона нашли брод; там скопилась масса солдат. Римляне еще не добрались досюда, но это не мешало трагедии разворачиваться дальше. Это было естественное узкое место, представлявшее наибольшую опасность. Люди уже гибли здесь. Всякое понятие о дисциплине исчезло. Сотни сиракузцев толкались и пихались, чтобы попасть на мелководье, где можно перейти и спастись от врага. Раненых и слабых оттесняли в сторону, где было глубоко, и те тонули там. Некоторые солдаты так обезумели в своем желании попасть к броду, что сражались друг с другом. Взлетали и опускались клинки, сухая земля обагрилась кровью. Тела падали лицом в реку, окрашивая воду алым. Раненые кричали. У Ганнона сжалось сердце. В такой сумятице людям не выжить.

Его глаз заметил движение на берегу. Десятки всадников устремились на восток. За ними он увидел сотни других – это была конница, которой удалось ускользнуть от врага.

– Смотри, – проговорил он с отвращением, – Гиппократ даже не пытается сражаться. Трусы бегут, бросив нас здесь.

Деон нахмурился.

– Грязный ублюдок.

– Точно.

Еще одна причина ненавидеть его. Боги, пусть он окажется в пределах досягаемости моего меча, лишь только раз!

– Пойдем ниже по течению от брода. Наш лучший шанс – переплыть реку. Ты сможешь?

– Постараюсь, командир.

– Ничего, я помогу тебе.

Деон благодарно кивнул. Держась вместе, они спустились по склону. Берег усеивало брошенное оружие. Раненые, кто уже не мог идти, протягивали руки в мольбе, прося у проходящих мимо помочь или прекратить их страдания. Стиснув зубы, Ганнон не смотрел на них. До реки было еще далеко, когда его внимание привлек вой ужаса сзади, из лагеря.

– Проклятье! – услышал он голос спутника, и у него самого горло сжало страхом. Сейчас весь берег превратится в бойню.

Из разных точек лагеря появились десятки легионеров. Они поступили так же, как чуть раньше Ганнон с Деоном, прорубив себе путь через палатки. Приказавший это командир – смышленый ублюдок, подумал Ганнон. До такого мог бы догадаться Квинт. «Может быть, и он здесь?» – мелькнула мысль. Но сейчас это не имело значения. Намерением римлян было опередить как можно больше бегущих сиракузцев, и у них это получилось. Страшная паника обуяла солдат, оказавшихся ближе всего к легионерам, и бурлящей неорганизованной толпой они бросились к броду. Давка там стала еще неистовее.

– Сними доспехи, – велел Ганнон Деону. – Будет легче плыть.

– Смотри, командир. – Тот вытянул руку.